стоимость определяется спросом и предложением. Обычно стоимость доллара измеряется тем, сколько других валют он может купить (хотя спрос на казначейские билеты и количество долларов, хранящихся в валютных резервах, являются другими распространенными показателями). Согласно классической экономической теории, страна, имеющая дефицит торгового баланса, со временем ослабляет свою валюту. Страна, имеющая положительное сальдо, будет наблюдать укрепление своей валюты. Для страны с положительным сальдо ее клиенты в странах-импортерах будут нуждаться в валюте экспортера для покупки своих товаров или услуг, что приведет к увеличению спроса на эту валюту и повышению ее цены. В стране с дефицитом произойдет обратное. Спрос на ее валюту будет меньше, потому что потребители будут покупать другие валюты для импорта, и ее цена упадет. Следствием этого является то, что по мере роста положительного сальдо торгового баланса страны и укрепления ее валюты страна становится менее конкурентоспособной. Более сильная валюта делает ее экспорт более дорогим, а импорт - более дешевым. Возникает механизм самокоррекции. Аналогичным образом, страны с дефицитом становятся более конкурентоспособными, поскольку их экспорт становится дешевле, а импорт - дороже. Таким образом, плавающие валютные курсы в течение определенного времени приводят страны к сбалансированной торговле. Они способствуют производству, когда страна имеет дефицит, и потреблению, когда страна имеет профицит.
Как мы уже обсуждали в других частях этой книги, это явление не лучшим образом сказывается на Соединенных Штатах. За последние двадцать пять лет мы накопили сотни миллиардов долларов торгового дефицита и не увидели достаточного ослабления нашей валюты, чтобы перейти к сбалансированной торговле. В 2020 году Международный валютный фонд (МВФ) установил, что доллар переоценен на 11,8 %, а средняя точка анализа составила 8,8 %.1 Таким образом, каждый экспорт, который мы продаем, стоит на 11,8 процента больше, чем должен. Разумеется, импорт стоит дешевле на тот же процент. Это один из основных факторов, способствующих дефициту торгового баланса. Это поощряет потребление и препятствует производству.
Существует множество теорий, объясняющих, почему это так. Очевидно, что существует большой спрос на доллары, не связанный с торговлей. Международные потоки капитала исчисляются триллионами долларов в год, включая частные трансграничные финансовые инвестиции и инвестиции в государственный сектор, осуществляемые центральными банками и суверенными фондами. Люди и инвестиционные фонды по всему миру покупают доллары в периоды экономических кризисов в качестве хеджирования. Это так называемый эффект "тихой гавани". Мы видели, как доллар укрепился до паритета с евро, например, во время российско-украинской войны. В этот период иена также упала до 137 к доллару. Доллар также имеет тенденцию неадекватно корректироваться, потому что он является мировой резервной валютой. Правительства других стран хранят валютные резервы так же, как раньше хранили золото. Многие покупают доллары для торговли между странами с недолларовой экономикой. Это создает спрос на доллары и повышает их цену. Кроме того, некоторые страны манипулируют своей валютой, чтобы получить экономические преимущества. Так им легче иметь положительное сальдо торгового баланса, и они развивают свой производственный сектор. Так поступают многие страны. Япония и Китай время от времени используют этот прием. Каким бы ни был вердикт о конечных причинах, ясно одно: валюта Соединенных Штатов сильно переоценена. Это затрудняет нашу конкуренцию как на внутреннем рынке, так и на экспортных рынках . Это наносит прямой ущерб нашим фермерам и производителям, а также всем их работникам.
Американские производители и их рабочие находятся в невыгодном положении еще и потому, что по международному соглашению (и в результате множества странных дел в ГАТТ и ВТО) некоторые налоги корректируются на границе, а некоторые - нет (об этом вкратце говорилось в главе 15). Эффект от этого, казалось бы, крошечного различия огромен. Пограничная корректировка означает, что некоторые налоги на экспорт возвращаются компаниям-экспортерам, и эти же налоги взимаются с импорта при его ввозе в страну. Правительства финансируют себя за счет прямых и косвенных налогов. Примером прямого налога является подоходный налог, который платится непосредственно правительству. Примером косвенного налога является налог на добавленную стоимость или налог с продаж. Как правило, они собираются предприятием, а затем выплачиваются государству. Экономисты проводят различия между тем, кто на самом деле платит различные налоги, а затем обосновывают разный подход к ним. Благодаря такому метафизическому анализу экономистов и историческому прецеденту косвенные налоги корректируются на границу, а прямые - нет. Хотя большинство стран мира финансируют значительную часть своего правительства за счет сочетания прямых и косвенных налогов, большинство стран полагаются на НДС гораздо больше, чем США. Федеральное правительство США почти полностью полагается на подоходный налог и налоги на социальное обеспечение/медицину, хотя есть несколько небольших акцизов, а некоторые штаты полагаются на налог с продаж. Тот факт, что Соединенные Штаты почти полностью полагаются на налог, который не корректируется на границе, имеет огромные последствия для бизнеса.
Давайте посмотрим, как это работает в реальном мире и почему это так плохо для Америки. Допустим, у вас есть французская и американская компании, которые производят машину. Французская компания будет платить 25-процентный НДС на свою продукцию, проданную во Франции. Однако когда машина экспортируется, скажем, в Соединенные Штаты, этот 25-процентный налог, который она заплатила на добавленную стоимость при ее производстве, возвращается компании, что делает ее продукцию более дешевой в продаже и более выгодной для производителя и эффективно стимулирует экспортные продажи. Это и есть пограничная поправка. Таким образом, на экспортном рынке (в нашем примере - на нашем рынке) французская компания может продавать без этого налогового бремени. Она более конкурентоспособна.
Тем временем американская компания, производящая ту же машину, платит все свои налоги, когда продает ее в США, но когда она хочет экспортировать машину, скажем, во Францию, ее американское налоговое бремя (включая корпоративный подоходный налог и долю работодателя в налогах Social Security/Medicare) не возвращается, и она также должна заплатить французам дополнительный 25-процентный НДС, когда машина попадает на французскую территорию. Налог на прибыль не возвращается и не корректируется на границе, но НДС возвращается. С точки зрения бизнеса легко понять, что это имеет огромные экономические последствия. Важно отметить, что если французская машина будет продана не в США, а в другую страну с НДС, то это практически не повлияет на ситуацию. Каждый таможенный режим возвращает свой НДС, и каждый взимает с импорта свой НДС. Это произвольное различие почти однозначно вредит конкурентоспособности США. Так, машина, которую американская компания может продать у себя на родине за 100 долларов, во Франции будет продаваться за 125 долларов. Машина, которую французская компания может продать у себя дома за 100 долларов, будет продаваться в США за 75 долларов. Я,